Кровавый круг - Страница 40

Чикин прошел хорошую армейскую школу на границе и оценивал ситуацию по-своему. Он не мог отделаться от мысли, что их держат под арестом, а не ограждают от непонятной опасности. Он никак не мог ответить себе на один вопрос — зачем террористам нужно уничтожать свидетелей, если их не удалось взорвать вместе с самолетом? Так или иначе, они уже дали показания и описания захватчиков лайнера. С какой стати им подвергать себя безрассудному риску, выискивать мирных обывателей и покушаться на их жизнь? Теракт — это что-то другое. Они могли бы заминировать самолет на земле, и им вовсе не обязательно лететь самим с бомбой на борту. При современных технических средствах все делается куда проще. Люди уходили от преследования и с этой целью угнали самолет. А заминировали его, дабы избежать преследования. Но что толку гадать, когда никто из них не мог что-либо изменить в сложившейся ситуации.

Чикин взял жену под руку и почувствовал, как она дрожит. Он сжал ее локоть, и они направились через огромную асфальтированную площадку к штабу, большая часть окон которого была освещена.

Лоскутов не врал, говоря об огромных силах, занятых в проводимой операции. Ершов задействовал все, что мог. На данный момент полковник беседовал с одним из пассажиров, который имел особый статус. Перед ним сидел майор ФСБ Петербургского управления Олег Виноградов.

— Разумеется, я его запомнил. За десять минут до взрыва он, стюардесса и молодой парень отправились в хвостовой отсек, где находилось багажное отделение.

Виноградов разложил перед Ершовым три снимка с фотороботами.

— Этих двоих я не видел, но полагаю, что они сидели за штурвалом. О шестом террористе говорить рано.

— Хорошо, Олег Петрович. Рад был бы оставить вас здесь. Работники такой квалификации нам сейчас очень нужны. Мы связались с вашим начальством, но, как выяснили, вы выполняете определенное задание.

— Совершенно верно. Я должен быть в Грозном завтра днем. Точнее сказать, уже сегодня. Хотел завезти мать в санаторий — и прямиком в Грозный.

— Приношу свои соболезнования, но, сами понимаете, к самолету сейчас не подобраться. Придется ждать благоприятной погоды. Что касается Грозного, то я уже дал распоряжение. За вами приедет машина, и вас доставят к границе, а там вы пересядете в БТР.

— Я могу взять с собой отпечатки с фоторобота?

— Конечно. Вы нам очень помогли.

— Не очень. Я должен был понять все в воздухе, когда заметил подмену экипажа. Меня сбило с толку спокойствие, царившее в салонах. Никаких признаков присутствия террористов на борту лайнера не ощущалось. Надо отдать им должное, операцию они провели на достойном уровне. Тут чувствуется хорошо спланированная акция, продуманная в деталях, просчитанная до мелочей.

— В этом нет сомнений. Скажите, Олег Петрович, вы знаете полковника Басова из вашего управления?

— Аркадия Андреевича? Конечно, знаю. Правда, мы с ним по работе не сталкивались, но визуально знакомы.

— Он сейчас занимается этим делом. Как только вернетесь домой, повидайтесь с ним. О пользе вашей встречи говорить не приходится.

— Конечно. По прибытии в Питер я тут же свяжусь с ним.

— Корни нужно искать у вас, в северной столице. Оружие и бомба были загружены в Пулкове. Особое внимание стоит уделить парашютам. Десант на рейсовом самолете — вещь из ряда вон выходящая. Такого история не знает. Однако мы стоим перед фактом. Здесь нужен особый, неординарный подход. Вопросов море, а ответов нет, словно мы имеем дело с инопланетянами, а не с террористами земного покроя.

На столе зазвонил телефон. Ершов взял трубку, выслушал и положил на место.

— Машина за вами пришла, майор. Рад был знакомству. Успехов вам. Не смею задерживать.

Виноградов встал.

— В Грозном я не задержусь, приеду в Питер и свяжусь с вами. Мне, по совести говоря, не безразлична ваша работа. У меня свои счеты с террористами. Я потерял мать.

— Мы их найдем, Олег Петрович.

— Я в стороне не останусь.

За дверью топтался подполковник Говорков. Как только Виноградов вышел, он занял его место и положил папку на стол.

— Вот, Константин Иваныч, что мы имеем на данный момент. Потери среди пассажиров составляют четыре человека. Из больницы доставлены одиннадцать человек. На борт вертолета МЧС приняты пятнадцать пассажиров. До больницы доехали тринадцать. Двое осели где-то по дороге. Из больницы сбежала одна женщина с ребенком. Теперь подробнее. Женщину зовут Ирина Александровна Подкопаева, двадцать восемь лет, коренная ленинградка. Больная, состоит на учете, шизофреничка, по два раза в год лежит в больнице. Выкрала своего сына из Дома ребенка и сбежала с ним. Получено заявление от дирекции Дома ребенка на розыск…

— Можешь не продолжать. Она нас не интересует. Дайте о ней всю имеющуюся у нас информацию в УВД. Пусть ею занимается милиция. Бабу — в психушку, ребенка — в приемник-распределитель. Кто еще?

— Девчонка семнадцати лет, Ольга Карелина. Сестра погибшей пассажирки Наталии Карелиной. Без определенного рода занятий.

— Эту тоже предайте на попечение УВД. Нам своих забот хватает. Дальше.

— Что касается «дальше», то здесь придется не только самим УВД ограничиться, но и военных подключить. Сбежал Горохов Дмитрий Сергеевич. После допроса ребята из команды МЧС сознались, что взяли на борт одного журналиста и дали ему два комплекта формы МЧС. Горохов был взят на борт от ущелья и переоделся. В аэропорту он со своим приятелем исчез. Они попросту ушли, и все. Кто из журналистов летал с командой — они не знают. Их попросил Китаев взять с собой репортера. А Китаев, как мы знаем, давно состоит в хороших отношениях с МЧС, медиками, экономической полицией и метеослужбами. Это он в свое время пропустил Гринпис с демонстрацией на главную площадь. Мужик дерьмовый, любитель игры в демократию, чем набирает себе очки. Дома его не застали, на даче тоже нет. Найти его мы, конечно, найдем, Константин Иваныч, но он депутат, имеет статус неприкосновенности.